В XVI-XVII веках портовые районы Гаваны были густонаселенным центром столицы. Надежность порта, обеспеченная за счет считавшихся неприступными крепостных укреплений, привела к тому, что именно сюда сначала прибывали корабли с награбленными сокровищами со всей Америки. Гавану называли "ключом от Индий". Сотни людей – моряков, рабов, солдат и рабочих населяли маленький мир порта, где плодились злачные места.

Год за годом кубинская Гавана и испанская Севилья обменивались людьми, товарами, привычками благодаря нескончаемой череде кораблей. Здесь, в Гаване, смешивалась африканская музыка, принесенная чернокожими рабами, и музыка Андалусии, рождая новое направление – афрокубинскую музыку.

Деревянные корабли, подвергавшиеся бурям и пиратским нападениям, часто приходили в порт нуждавшимися в ремонте. Чтобы не рисковать драгоценными товарами, их нужно было привести в порядок раньше, чем они отплывут к таинственным Бермудским островам – путь в Европу обязательно лежал через них.

Колодки из твердых пород дерева использовались для ремонта обшивки корабля и в огромном количестве продавались в портовых лавках. Они были устойчивы к морской воде и отличались отменным качеством. В умелых руках корабельных плотников, приколачиваемые одна к другой, они издавали глубокий музыкальный звук, тон которого варьировался в зависимости от сорта дерева (acana, jiqui, guayacan, jucaro, quiebrahacha, и т.д.). От этих маленьких кусочков дерева зависело благополучие корабля в открытом море, на них держалась экономика.

Когда работа останавливалась, таверны и кабачки наполнялись людьми, музыкой, пением. Там, в руках бедняков, не имеющих средств на покупку музыкальных инструментов, но для которых музыка была неотъемлемой частью жизни, деревянные колодки превращались в клаве.

Так, постепенно, среди чернокожих выходцев из Африки и андалузских эмигрантов, клаве теряет свое первоначальное значение – части корабельной обшивки – и приобретает статус музыкального инструмента: в порту – "ключе мира" – два кусочка дерева, часть корабля, становятся другим ключом – ключом к кубинской музыке, и гораздо позже – ключом к сальсе. Именно этот ритм становится тем, которому доверяется весь оркестр, и если ошибается перкуссионист клаве, рушится все "здание" музыкальной композиции. Клаве – "позвоночник" сальсы и ее сердце.